Пролетарская революция
Победившая в Петрограде, начала разливаться, как бурлящая река, по всей России. Она все больше и больше захватывала массы трудящихся и проникала в самые отдаленные и глухие места нашей страны. Большевистская агитация и пропаганда оказывали исключительно сильное влияние не только на пролетариат, но и на бедноту в деревне.
Лучшими агитаторами за Советскую власть были матросы и солдаты — большевики, возвращавшиеся с фронта. Они в первую очередь несли народу весть о том, за что борется Коммунистическая партия, доступным для крестьянина языком рассказывали, что такое Советская власть и как она не на словах, а на деле защищает интересы рабочих, трудового крестьянства. Разумеется, за влияние на крестьян вели борьбу и другие партии, в частности, эссеры, которые старались всячески порочить Советскую власть и политику Ком. партии. К нам в Урсалинскую и Альметьевскую волости прибыли с фронта Мутраза Ибрагимович Ибрагимов, унтер-офицер Иван Ильич Бахорин и другие. Они и явились у нас организаторами Советской власть.
Урсалинский волостной совет возглавил высокий, статный, с правильными чертами лица матрос с Крейсера «Громобой» М.И. Ибрагимов. Совсем еще молодой матрос Тихоокеанского флота Д.А.Трофимов был избран председателем Тихоновского сельсовета. Унтер-офицер И.И. Бахорин был назначен заведующим отдела волостного исполкома. Это был пламенный оратор и неутомимый организатор среди бедноты.
Осень 1918 г
Под натиском Красной Армии из Казани и других мест через Чистополь и Альметьево на Бугульму тянулись нескончаемым потоком обозы беженцев. То были капиталисты, помещики, царс^сие чиновники, торговцы, попы, т.е. кто ненавидел Советы и всецело стоял на стороне контрреволюции. Вслед за беженцами шло отступающее войско белогвардейцев, преследуемое Красной Армией. Оказывая незначительное сопротивление, белые отходили на Бугульму, где спустя несколько дней развернулось настоящее сражение. На второй или третий день, после прихода Красной Армии в Урсале состоялся митинг, на котором выступил агитатор от политотдела 5-ой армии тов. Голубев. Этот голубоглазый, невысокого роста юноша в кожаной куртке сохранился в моей памяти до сих пор. Он с юношеским пылом и страстностью разъяснял крестьянам самые животрепещущие вопросы тогдашней жизни, рассказывал о том, что такое Советская Власть, чьи интересы защищает Красная Армия и т.д. Мужики с жадностью слушали оратора, каждая его фраза открывала глаза, помогала понимать сущность происходящих событий. Болыпевистская агитация была правдивой, слова подкреплялись делами. С приходом Красной Армии в Урсале и Альметьеве быстро были восстановлены Советы, ликвидированные в период хозяйничанья белочехов и белогвардейцев, организованы комитеты бедноты. Председателем Урсалинского волостного исполкома вновь был избран бывший матрос, участник Цусимского сражения М. Ибрагимов, председателем Тихоновского сельсовета Д.Трофимов, председателей комитета бедноты стал шахтер Е. Груздев.
Вокруг Советов и комитетов бедноты вскоре образовался актив. Советы и комитеты бедноты в деревнях и волостях развернули болыную работу по обложению кулаков контрибуцией, по изъятию товаров у торговцев и т.д. Изъятое распределялось среди бедноты, а контрибуция шла в бюджет Советов. В ноябре 1918 г. из активных крестьян была организована Урсалинская ячейка сочувствующих РКП(б). Председателем ячейки избрали Швыткина Ивана Николаевича, а секретарем — меня. Наша ячейка оказывала болыпую помощь всем продовольственным отрядам, приезжавшим из крупных промышленных центров. Заготовка хлеба для рабочих была нелегким делом. Нередко дело доходило до открытого выступления кулачества и зажиточного крестьянства, не желавших сдавать государству излишки хлебы. Борьба за хлеб была острой классовой борьбой, сопротивление кулачества особенно усилилось в начале 1919 г. в связи с наступлением «Правителя всей России» Колчака. Кулачество вместе с попами и муллами ждало его с нетерпением. Колчаковцы захватили Бугульму и рвались в Волге. Совсем незадолго до падения Бугульмы в феврале 1918 г. членов Урсалинской ячейки, сочувствующих РКП(б), приняли в партия, выдали партийные билеты, вооружили винтовками «Гра».
Тем временем, положение на Восточном фронте ухудшилось. Под натиском колчаковских полчищ Красная Армия оставляла одни город за другим.
Урсалинская партийная организация
Отрезанная врагом от уездного центра, оказалась предоставленной самой себе. Времени на размышление не оставалось. На первом же собрании по поводу создавшегося положения было принято единодушное решение: всему составу партийной ячейки и наиболее активным беспартийным эвакуироваться, с тем, чтобы в пути присоединиться к Красной Армии. Однако болыпинство коммунистов, 12 из 16 не смогли покинуть свою деревню. Мы вчетвером — Кошелев Николай, Трофимов Яков, Яманаев и я -немедленно выехали из деревни и в Старом Куваке влились в один из отрядов. Отряд наш быстро вырос, в нем насчитывалось 250 бойцов. В начале он действовал как партизанский, а затем болыпая часть его влилась в Мелекесский добровольческий рабочий батальон. Позднее, в середине мая, батальон был расформирован, и его бойцы пошли на пополнение полков второй бригады 35-ой стрелковой дивизии, сформированной в Казани. Как только территория Альметьевской и Урсалинской волостей была захвачена колчаковцами, контрреволюция тут же организовала кровавую расправу над коммунистами и активными советскими работниками. Большинство оставшихся в подполье урсалинских коммунистов были схвачены и зверски замучены колчаковцами.
Примеров большевистской стойкости и преданности пролетарской революции является жизнь и смерть Ивана Ильича Бахорина. Когда передовые части колчаковский войск заняли Урсалу, белогвардейцы при помощи кулаков и торговцев схватили И.И. Бахорина, привязали его к седлу и через всю деревню провели под конвоем. Вот тут то сельские мироеды возместили на нем всю свою злобу за его деятельность по обложению их контрибуции, за изъятия хлебных излишков. Избив до полусмерти и вдоволь наиздевавшись над ним, палачи бросили И.И. Бахорина в холодный амбар, а на третью ночь расстреляли на берегу реки Зай, не вдалеке от Альметьева. Никакие истязания и мучения не сломили духа революционера. Перед казнью он громко крикнул: «Да здравствует Советская Власть!». Такая же участь постигла и других коммунистов, схваченных белогвардейцами. Погибли за свободу и счастье народов Василий Горбунов, Ермолай Груздей и многие другие.
310-му стрелковому полку, в котором я оказался, была поставлена задача: вести наступление на Мензелинск. Личный состав полка состоял из людей разных национальностей: русских, татар, чувашей, мадьяр, китайцев. В ходе наступления создавалась партийная организация полка. На коммунистах лежали болыпие обязанности по сплочению бойцов и поддержанию высокого боевого духа красноармейцев. Командный состав полка почти целиком состоял из бывших офицеров. Полком командовал штабс-капитан царской армии Владыкин — человек высокомерный, надменный, считавший ниже своего достоинства беседовать с простыми людьми. Колчаковцы на нашем участке фронта не оказывали сильного сопротивления. Нередко в одиночку или даже группами солдаты противника переходили на нашу сторону. Мнзелинск белые сдали почти без сопротивления. Вскоре в одном из сел был задержан вражеский связной с пакетов. Ночью он исчез, и ни кто не обратил на это особого внимания. Если бы мы знали тогда, что это был специальный посыльный от белого командования, доставквший Владыкину указания о порядке перехода командного состава 310-го полка на сторону белых! 24 мая Владыкин отдал приказ занять деревню Березовку.
Утром 25 мая деревня была занята без боя, а черех час стало известно об измене и предательстве командования полка. Оказалось, что командир полка Владыкин, завхоз Островидов, два командира батальонов, помкомполка, комендант и начальник пулеметной команды, всего 7 человек, перебежали к Колчаку, захватив с собой 5 верховых лошадей и 120 тыс. рублей. Над нами нависла грозная опасность, полк был поставлен на край гибели.
В деревне Ст. Алимово состоялся митинг, на котором комиссар полка тов. Рыбин объявил личному составу, что командир оказался предателей, он завел полк в ловушку на 40 верст в тыл противника, в результате чего потеряна всякая связь с соседними частями красной Армии. «3адача состоит в том, — сказал комиссар, -чтобы в этих тяжелых условиях сохранить присутствие духа, избежать паники, вырваться из вражеского мешка». Помню, на митинге выступили несколько рядовых бойцов. Особенно запечатлелась в моей памяти речь конного разведчика, мадьяра (фамилии его не помню), получившего 11 ранений в боях за Советскую власть. На ломаном руссом языке он горячо призывал красных бойцов биться с белогвардейцами до последней капли крови, по последнего патрона и живыми не сдаваться. Митинг был нарушен начавшейся за селом перестрелкой. Наше боевое охранение вступило в бой с разведкой белых. Полк организованно отступая, вышел к деревне Байсарово, где дислоцировался штаб 27 дивизии со всеми складами и обозами. Начдив 27 дивизии тут же назначил командовать полком Федора Васильевича Зубова. Примерно через час после нашего прибытия колчаковцы с трех сторон повели наступление на деревню с тем, чтобы захватить штаб дивизии.
Целые сутки шел бой с превосходящими силами врага, пока на помощь не подоспели части 27 и 35 дивизий. Бойцы 310-го полка, защищая Байсарова, не только отбили все атаки противника, но и захватили в плен 12 офицеров и 120 солдат. Оттеснив белых к деревне Сафарово, наши части столкнулись там с четырьмя гренадерскими полками белочешского генерала Гайды, крестовыми дружинами и другими отрядами колчаковцев. И снова завязались упорные бои, длившиеся 3 суток. Предатель Владыкин в этих боях командовал ударным батальоном белых. Враг не выдержал натиском частей Красной Армии и отошел, оставив много убиты, пленных и болыное количество вооружений. Обанкротившись, изменник Владыкин принял единственно правильное решение — застрелиться. Таким был бесславный конец предателя.
Части славной 35-ой дивизии, сформированной в г. Казани, в самые тяжелые дни для Советской Родины прошли с боями от Волги до Байкала и вписали в летопись гражданской войны много славных страниц.
Мероприятия Коммунистической партии по изъятию излишков хлеба, запрещение свободной торговли и другие ограничения, вызванные гражданской войной, были использованы кулачеством для открытого выступления против Советской власти. Одним из наиболее крупных кулацких мятежей было так называемое восстание «вилочников». Идейными вдохновителями и руководителями «вилочников» явились эсеры. При этом они ловко использовали религиозные чувства верующих, распространяя о коммунистах самые невероятные небылицы. Заправилы кулацкого восстания стремились с первых шагов предать ему массовый характер. Они насильно заставляли крестьян брать вилы или рогатины и выступать против Советской власти. Изощренность кулаков в зверствах над коммунистами и советскими работника не имела предела. Как-то в Урсалу прибыла группа наиболее активных вожаков — мятежников. В помещении школы собрали народ. Туда же привели больного коммуниста тов. Сердюка. Его выдал мятежникам Михей Туманов, у которого Сердюк жил на квартире. Тут же на собрании озверевшие кулаки буквально растерзали тов. Сердюка, а труп бросили около школы. На следующий день кто-то из урсалинских кулаков разыскал притаившегося в лесу председателя коммунистической ячейки И.Н. Швыткина. Доставив его в Альметьево и собрав многотысячную толпу, мятежники, среди которых особенно выделялся кулак и торговец Смолкин, стали прикладами и палками избивать свою жертву. Истекающий кровью, растерзанное тело тов. Швыткина палачи бросили в реку Зай. Почти одновременно с И.Н. Швыткинов был схвачен в деревне Новонадырово его брат Николай Швыткин, волостной военный комиссар, и вместе с другими коммунистами живым брошен под лед. На подавление кулацкого восстания потребовалось более месяца.
Бугульминская партийная организация
На борьбу с мятежниками бросила быстро сформированный отряд коммунистов. Прислали к нам на помощь свой отряд и коммунисты Бугуруслана. Но силы воюющих сторон были неравными. В наших отрядах насчитывалось 200-250 человек, а мятежников было несколько тысяч. Вот почему двукратное наступление на деревню Карабаш они отбили. Но организовать наступление на Бугульму все же не решались.
Восстание было подавлено лишь с помощью регулярных войск. Прибывший из Казани конный отряд мадьяр с тремя орудиями повел третье наступление на Карабаш и рассеял «войско» мятежников, как тогда их называли. Во время наступления мадьяр на Карабаш нашему отряду была поставлена задача захватить деревню Кузайкино, т.е. ударить с левого фланга. Повстанцы, отступая, оказывали сопротивление вплоть до деревень Новые и Старые Чертилы, а потом расставили по дорогам белые флаги и начали разбегаться. Наиболее активные организаторы и участники восстания были преданы суду военного трибунала.